Интервью с Анастасией Волковой — Candy Lamp

А. С чего начинается ваш день?

Ан. С кофе, конечно. Потом приезжаю в мастерскую, осматриваю фронт работ и начинаю работать.  

А. Расскажите про ваш творческий путь, почему именно абажуры?

Ан. После института промышленной электроники я пошла работать в c сферу автоматики вентиляции и кондиционирования, это прям жесткое проектирование — кабели, всякие щитки, стройка. И это было не особо весело. Как-то раз я пила кофе в Traveler's Coffee с маминой подружкой, и она спросила меня: «Настя, а чем ты вообще хотела бы заниматься?» — я считаю, что детям очень важно задавать этот вопрос на первом курсе и после института тоже. И она так вовремя задала этот вопрос. Я подняла голову наверх, а там светильники висят — на тот момент супер модные. И ответила, что хочу  заниматься светильниками! Это и инженерия, и дизайн. А она мне говорит, «А что ты теряешься? Иди в ларёк с газетами, покупай самый красивый интерьерный журнал, найди там рекламу тех, кто продает светильники, приди к ним и скажи, что хочешь у них работать» 

Я на белом глазу так и сделала. Пошла в Союз печать, купила журнал об интерьерах, нашла там самую классную студию света в Новосибирске. Пришла к ним и сказала, что хочу у них работать. Это был 2006 год, и для них мой подход был нестандартным, они спросили знаю ли я программу Dialux (по расчёту освещенности), я ответила, что знаю, а сама впервые о ней слышала. 

Мне сказали приходить в понедельник. Я за выходные изучила, что это за программа. Мне повезло, что она на русском языке. Нашла форум, где сидят светотехники, очень дружелюбные ребята. Мне очень быстро помогли  разобраться. 

И всё, в понедельник я вышла на работу — профессионал светотехники. На тот момент на гребне волны были светодиоды, они только-только начали появляться. И это интересно так. Я решила, что нужны повысить квалификацию, пройти какие-то курсы. Ведь я самоучка, и мне хотелось быть уверенной, что я все делаю правильно. К тому же начали появляться такие серьезные проекты, как например освещение аэропорта, а там нужно соблюдать все нормативы. 

Курс по светодизайну был только в Москве. Я приехала туда и обалдела, какие там выставки, возможности. Интернет ведь был не настолько быстрый, и любую информацию можно было получать от первых лиц. 

В итоге я решила остаться в Москве, а это был конец 2008 — жесткий кризис. Компании закрывалась одна за другой, и я даже не думала об этом, молоденькая была. Одна закрылась — иду в следующую.

За пол года я обошла 4 компании. И после мне повезло, я попала в представительство итальянского бренда Flos. Все те качества, которые им были нужны, сошлись — я была молодая, коммуникабельная, инженер по образованию. Это были самые волшебные годы жизни — Милан, Франкфурт, выставки, встречи с архитекторами. Здоровалась за руку с Филиппом Старком, обнималась с Марселем Вандерсом. 

У меня появились друзья со всего мира. И продлилось это до кризиса 14-го года. 

Ещё мне посчастливилось побывать в Китае, и я была в шоке. Самые крутые выставки во Франкфурте и в Милане по масштабам с производством Китая — это просто песчинка. Гучжэнь — город света. Городок по типу Бердска, и там продают только светильники. 

Я заходила в пятиэтажный торговый центр, где в каждом магазине продаются  интерьерные светильники. Мне было страшно, что мир так устроен. Ведь это копии. Вы можете увидеть там 100 копий одного и того же светильника — разные по цене и качеству. 

А. А что за штука, напоминающая улий? 

Ан. Это агли дизайн. Сделан он из остатков лыко. Идея такая — сделать в идеальном интерьере эмоциональный, тёплый акцент. Поначалу я смотрела на гнёзда птиц, улии пчёл. Т.к материал живой, мне хотелось создать что-то такое, будто с улицы взяли и принесли в дом.

А. Что вдохновляет при создании абажуров?

Ан. Я родилась в Якутии. Русского там не так много, в большей степени этника. И мне близка эта тема. Когда смотрю на это пано, я вспоминаю шкуру оленя или медведя. Вижу шерсть. Деревянный мех.

А. А как проще работать по плану или в потоке?

Ан. Многие ребята, с кем я пыталась коллаборировать сначала обдумывает идею, рисуют эскиз и только потом начинают реализовывать. У меня подход иной: мыслить с помощью формы мне проще. Я сначала беру в руки материал, знакомлюсь с ним, смотрю, как он себя ведет в разных условиях — в сухом состоянии, мокром, насколько он податлив. Пока не потрогаю, в голову ничего не приходит. 

А. Какие планы на будущее?

Ан. Мне бы хотелось вернуть ценность материала лыко. Чтобы его ценили не только в этно интерьерах, но и в современных. Сейчас с знакомой девушкой-художником изучаем как его можно тонировать, красить, как из него плести. Разговариваю с мастерами разных областей, чтобы этот материал вернуть в нашу жизнь. Чтобы в российском дизайне лыко присутствовал. Я часто слышу отзывы от клиентов и посетителей, что свет, проходящий сквозь лыко, приобретает такие тёплые оттенки, на которые очень приятно смотреть. На каком-то физиологическом уровне мы понимаем, что лыко — это тепло, комфорт, как будто свет от камина. Мы ведь любим смотреть на огонь же, и здесь получается такая трансформация электричества сквозь древесину — это успокаивает и создает уют. Было бы здорово, чтобы влюблённых в этот материал стало больше.  

Кроме этого, я уже год работаю над коллекцией стандартных предметов, чтобы они всегда были в наличии. Но у меня не получается, потому что заказчик всегда хочет на 2-3 сантиметра побольше, поменьше. Мечтаю сделать коллекцию, чтобы выйти из ремесла в промысел.